Наука о сопротивлении материалов, или прилагательные прочный и крепкий
Н.Ф.Спиридонова
Институт языкознания РАН
Хорошо известен тот интерес, который в последнее время лингвистика проявляет по отношению к пограничным с нею областям знания, таким как когнитивная психология, антропология, герменевтика и пр. Этот интерес проявляется в использовании общего понятийного аппарата и терминологии применительно, вообще говоря, к разным областям. Как результат, появляется множество работ с комплексной проблематикой (см. Miller, Johnson-Laird 1976; Jackendoff 1983 и многие другие). Все это позволяет говорить о новой парадигме научного знания и новой исследовательской программе, а именно, о появлении когнитивной науки (Кубрякова 1992), в область интересов которой попадают такие проблемы, как организация когнитивных способностей человека, соотношение действительности и ее языковой категоризации, поиск общих механизмов человеческого восприятия и объяснение их функционирования.
При изучении всех перечисленных явлений в фокусе внимания оказывается человек, а также его способность к восприятию окружающего мира и возможность оперировать знанием. Очевидно, эта деятельность неразрывно связана с языком. Поэтому исследование данного комплекса проблем, с одной стороны, предполагает языковой материал, а с другой, антропоцентрический подход к его анализу: "Если считать, что язык отражает тот способ, с помощью которого человек представляет себе мир, то необходима теория языка, отражающая человеческий опыт" (Лакофф 1981:350).
Такая теория языка была построена Анной Вежбицкой. Ее антропоцентрический подход к изучению семантики языковых единиц вообще и лексики, в частности, предполагает выявить те существенные, глубинные характеристики имени предмета, признака и т.п., которые формируют представление носителя языка о том или ином объекте и ситуации внешнего мира: то, как он думает и как он говорит о них. Эти глубинные семантические характеристики проявляются на поверхностном уровне, а именно, в синтаксическом поведении языковой единицы. Поэтому сочетаемость слова не случайна, а подчиняется сложным, но вычислимым правилам, прежде всего семантическим. Это значит, что, вообще говоря, мы можем объяснить любое употребление лексемы, граммемы и синтаксической конструкции, – т.е. все уровни языка (может быть, за исключением фонологического), согласно теории А.Вежбицкой, мотивированы семантически.
Анализируя сочетаемость прилагательного с названиями различных объектов (и объясняя запрещенные случаи употребления), можно в конечном итоге реконструировать фрагмент наивной картины мира, связанный с языковым образом конкретного признакового слова. Эта языковая картина мира существенно отличается от картины окружающей нас действительности: в частности, вес "измеряется" далеко не у всех объектов (вопреки законам физики), поэтому некоторые имена вовсе не сочетаются с прилагательными типа тяжелый и легкий (*тяжелый дом - процесс использования этого объекта не связан с определением его веса), а если такое употребление и возможно, то прилагательное может описывать совершенно другую характеристику предмета (легкий ветерок).
Итак, объект проявляет свои основные (с точки зрения языка) качества и свойства в ситуации типового использования (например, пластилин, предназначенный для лепки, именно в процессе "функционирования" подвергается деформации и обнаруживает свойство мягкости или твердости, но не крепости или прочности - это качество связано с сохранением целостности объекта). С другой стороны, именно в процессе использования объект воспринимается говорящим как обладающий этими признаками. Таким образом, каждый признак имеет свои условия "реализации" и предполагает особую ситуацию перцепции, т.е. процесс восприятия человека ориентирован функционально. Не будет преувеличением утверждение о том, что носитель языка не сможет описать объект, если он не знает, как его можно использовать и какие характеристики он при этом обнаружит.
Информация о типовой ситуации проявления признака включается в толкование имени прилагательного либо в виде встроенного предиката (ср.тяжелый - признак такого объекта, который поднимается и/или перемещается в пространстве), либо в виде описания отношений между воспринимаемым объектом и субъектом восприятия в рамках перцептивной ситуации: яркий - признак такого объекта, который воздействует на органы зрительного восприятия человека (агентивный признак); твердый - признак такого объекта, который подвергается внешнему воздействию (пациентный признак) и не меняет своей формы. Это семантическое противопоставление введено в (Спиридонова 2000).
Такое семантическое описание прилагательного позволяет также учитывать информацию о группах имен существительных, способных с ним сочетаться. А это, в свою очередь, значит, что сочетаемость прилагательного и существительного не является свободной, даже несмотря на то, что некоторые признаковые имена имеют очень широкую область применения, особенно это касается непредметной лексики. Оперируя абстрактными понятиями, человек сравнивает и отождествляет абстрактное с конкретным. Результаты процедуры отождествления фиксируются языком: одно и то же слово называет совершенно разные сущности, имеющие при этом основание для сравнения - нос человека и нос корабля, река течет и время течет, яркое солнце и яркая личность.
Абстрактное понятие, наделяется физическим признаком не случайно: данный параметр должен быть существенным с точки зрения "использования" этого понятия, другими словами, предполагается некоторая ситуация, в которой объект сможет проявить указанное свойство. В каждом из переносных употреблений прилагательное имеет свое особое значение. Тем не менее разумно считать этот смысл не изолированным, а связанным с основным значением или производным от него. В связи с этим встает проблема адекватного описания такой полисемии, при котором семантика слова будет представлена единым и непротиворечивым образом. Когнитивная семантика предлагает описывать значение в виде семантической сети. При таком подходе удается не только зафиксировать отношения между исходным и производным значениями, но и проследить (а в некоторых случаях и предсказать) дальнейшее семантическое развитие слова. Кроме того, семантическая сеть дает возможность объяснить отмеченные сдвиги значения и запреты на сочетаемость, исходя из семантических характеристик слов. Подобное описание демонстрирует единую стратегию интерпретации метафорических употреблений слова, в том числе и “не предусмотренных словарным описанием” (Апресян 1991:9) случаев, поскольку сочетаемостные ограничения могут нарушаться и в стилистических целях.
Наконец, такой способ представления значения, по-видимому, наиболее близок к человеческому "видению" семантики слова: то, что получило одинаковое обозначение, обязательно обладает каким-то сходством. Объекты, наделенные одним и тем же качеством, будут обнаруживать его в сходных условиях, т.е. будут восприниматься одинаково. Поэтому языковое поведение лексической единицы (в данном случае, сочетаемость прилагательного с разными существительными) отражает особенности процесса восприятия обозначенных объектов. Описав все "множество" значений признакового слова связным образом, мы сможем представить цельную картину воспринимаемой действительности с точки зрения носителя языка и таким образом реконструировать фрагмент языковой картины мира.
Теперь обратимся к материалу прилагательных прочный и крепкий и подробно проанализируем их семантическую структуру.
На первый взгляд, оба прилагательных имеют совершенно одинаковое значение, ср. абсолютные синонимы прочная / крепкая ткань, прочный / крепкий лед '= не распадающийся на части при воздействии'. Это признаки пациентные, поскольку соответствующие прилагательные описывают ситуацию, в которой объект подвергается внешнему воздействию и противостоит ему, сохраняя свою цельность. В некоторых контекстах, однако, они не являются взаимозаменимыми, ср.: *прочные / крепкие нервы, *прочная / крепкая скорлупа, прочный / *крепкий мир.
Уловить разницу в прямом значении помогает обращение к диахроническому развитию семантики этих слов. Оказывается, прилагательное крепкийэтимологически связано с др.-исл. hræfa 'терпеть, переносить', т.е. предполагает интенсивное действие, а прочный восходит к праслав. *procos 'находящийся впереди' (ср. также однокоренное впрок). Поэтому кажущиеся синонимы на самом деле противопоставлены по значению: крепкие ботинки и крепкая веревкасвязаны с идеей противостояния интенсивному воздействию, а в сочетаниях прочные ботинки и прочная веревка присутствует элемент 'долговечный', т.е. в первом случае объекты сохраняют целостность при интенсивном внешнем воздействии, а во втором – не разрушаются при длительном использовании.
Эти компоненты значения являются устойчивыми семантическими параметрами, поскольку они сохраняются во всех употреблениях прилагательных.Прочный регулярно сочетается с именами материалов: прочная пластмасса, ткань, эмаль, древесина, прочный гранит, дуб (стол из прочного / *крепкого дуба) и с названиями различных артефактов – прочный мост, трос, прочная веревка, одежда, прочные ботинки, стены. Эти объекты предназначены для выполнения определенной функции, которая связана с постоянной "проверкой на прочность": ср. прочные бревна, из которых сложен дом или укрепление и аномальность *прочные стволы, которые не имеют определенного назначения. Со временем объект утрачивает свою целостность - ткань лопается, одежда рвется, стены рушатся – и это означает его непригодность к дальнейшему использованию.
В переносных употреблениях прочный описывает состояния и положения вещей, которые, несмотря на некоторое внешнее воздействие, сохраняются долгое время: прочный мир, прочная дружба, семья, позиция, прочные знания, отношения. Ср. пример из Булгакова:
Верхний этаж шумел и двигался на голове, мешал наслаждаться нижним, где царствовал установившийся прочный покой ('= установился надолго').
Прилагательное крепкий обычно сочетается с названиями приспособлений, которые выдерживают интенсивные нагрузки (крепкий мост, засов, крепкая веревка, броня, крепкие стены, двери). Кроме этого, в область определения прилагательного попадают, например, имена частей человеческого тела, которые при выполнении некоторой работы испытывают сильное внешнее воздействие и не распадаются на части (не повреждаются): крепкие зубы (могут разжевать что-либо твердое), крепкие руки и плечи (могут удержать что-либо тяжелое), крепкая голова и крепкий лоб (могут без потери своей целостности биться обо что-то). В эту же группу попадают метафорические сочетания с непредметными именами типа крепкие нервы, крепкое здоровье, телосложение, которые могут сопротивляться внешним раздражителям; крепкий сон и крепкие объятья, которые ничто не может нарушить, а также названия человеческих чувств и состояний, которые могут подвергаться эмоциональному воздействию: крепкая дружба, любовь, вражда, семья. Заметим, что в приведенных примерах либо в принципе невозможна замена на прочный (*прочный сон, здоровье), либо такая замена приводит к другим семантическим эффектам, ср. разницу между крепкая любовь (связана с интенсивным проявлением чувств и сохраняется даже при сильном негативном воздействии со стороны) – прочная дружба (отношения, сохраняемые уже долгое время или которые будут долго существовать).
Таким образом, устойчивый компонент значения может дополняться подвижными параметрами, которые порождают модификации значения: физическое / эмоциональное воздействие (крепкий орех – крепкие нервы), сохранение целостности / сохранение состояния (прочный лед – прочные знания), сохранение целостности / сохранение существования (крепкая веревка – крепкий сон). При этом, однако, сохраняется ролевая структура ситуации, поскольку все обозначенные предметы являются объектом воздействия, пусть и совершенно различной природы, а значит, оба прилагательных относятся к классу пациентных.
Однако прилагательное крепкий имеет еще один тип употреблений, а именно: крепкий чай, сигареты, удар. В этом случае оно описывает ситуацию, в которой определяемый объект не испытывает внешнее воздействие, а наоборот, осуществляет его сам. По-видимому, здесь можно говорить о смещении фокуса наблюдения с объекта воздействия на субъект, т.е. о своего рода метонимическом переносе (в терминах Падучева 1999). Таким образом, обозначенный признак является агентивным и воздействует на разные органы человеческого восприятия: крепкий кофе, бульон, табак – на вкусовые ощущения, крепкий запах, духи – на обоняние, крепкий мороз, ветер, крепкое пожатие – на осязание (кожное и мышечное). Метафорическим образом воздействует на людей крепкое словцо: оно содержит в себе некоторый "интенсивный" смысл, воспринимаемый эмоциональной сферой человека.
Прилагательное прочный агентивных употреблений не имеет.
Материал прилагательных показал, что идея устойчивости к деформации может быть реализована в русском языке двояко: в первом случае объект "сопротивляется" интенсивному воздействию (такой объект будет крепким), во втором - длительному (такой объект обладает качеством прочности). Эти смысловые компоненты сохраняются и в переносных употреблениях прилагательных в сочетании с непредметными именами.
Литература
Апресян 1991 – Апресян Ю.Д. Об интегральном словаре русского языка // Семиотика и информатика. 1991, вып. 32.
Кубрякова 1992 - Кубрякова Е.С. Проблемы представления знаний в современной науке и роль лингвистики в решении этих проблем // Язык и структуры представления знаний. М., 1992.
Лакофф 1981 - Лакофф Дж. Лингвистические гештальты // Новое в зарубежной лингвистике. 1981, вып. Х.
Падучева 1999а - Падучева Е.В. Метонимические и метафорические переносы в парадигме значений глагола НАЗНАЧИТЬ // Типология и теория языка: от описания к объяснению (ред. Рахилина Е.В., Тестелец Я.Г.). М., 1999.
Спиридонова 2000 - Спиридонова Н.Ф. Язык и восприятие: семантика качественных прилагательных // Диссертация … кандидата филологических наук. М., 2000.
Jackendoff 1983 - Jackendoff R. Semantics and cognition. Cambridge, 1983.
Miller, Johnson-Laird 1976 - Miller G., Johnson-Laird Ph. Language and perception. Cambridge, 1976.