Одна категория или две?
Эвиденциальность и эпистемическая модальность
Иванов Д.
В лингвистической практике можно столкнуться со следующей проблемой: имеется некоторое количество достаточно однородных грамматических или лексических значений, но неясно, сколько категорий они составляют. В настоящей работе мы попытаемся исследовать значения двух (или, может быть, одной?) категорий:эвиденциальности (указание говорящим на источник, из которого получена информация об описываемой ситуации) и эпистемической модальности (оценка говорящим возможности существования описываемой ситуации в актуальном мире) и установить, действительно ли они являются двумя разными категориями, или же одной «сложной» категорией.
Почти одинаково широко распространены две взаимоисключающие точки зрения на соотношение этих категорий. Одни исследователи (Oswalt 1986:43, Anderson1986: 282, Michailovski 1996:267, Козинцева 1994:97) склонны считают эти категории различными и независимыми, другие же (см. Bybee, Pagliuca, and Perkins 1994:180, Frajzyngier 1985:250, Palmer 1986:51, 69-70, Willett 1988:52, среди многих других; см. также van der Auwera, Plungian 1998, где обсуждаются различные точки зрения на эту проблему) считают возможным рассматривать эвиденциальность как группу значений в рамках категории эпистемической модальности.
Из определений этих категорий скорее следует их независимость. Однако значение одной из граммем эвиденциальности, инференциальности (Inferring, см. Willett 1988) — ‘говорящий делает вывод о существовании описываемой ситуации в актуальном мире на основе некоторых наблюдаемых фактов’ — сближается с эпистемическими значениями (‘говорящий считает описываемую ситуацию возможной’). Соответственно, именно в этой области значений следует искать границу между двумя категориями.
Обычно, если две категории независимы, но обслуживают близкие значения, их граммемы достаточно свободно сочетаются друг с другом. Поэтому если эвиденциальность и эпистемическая модальность действительно независимы, следует ожидать, что в языках мира инференциальность будет сочетаться с эпистемической модальностью хотя бы одним из трех способов:
- Говорящий делает вывод (инференциальность), что он считает возможной (эпист. мод.) некоторую ситуацию;
- Говорящий считает возможным (эпист. мод.), что он делает вывод (инференциальность) о том, что ситуация имела (имеет) место;
- Говорящий делает вывод (инференциальность) о наличии некоторой ситуации, и одновременно он считает ее возможной (эпист. мод.).
С диахронической точки зрения, если категории поолностью независимы, развитие показателя одной из них из показателя другой не слишком вероятно: при прочих равных показатель некоторой категории, изменяя свое значение, гораздо легче принимает новое значение своей категории, чем значения, принадлежащие другой категории. Поэтому возможны три варианта явлений, свидетельствующих о единстве категорий эвиденциальности и эпистемической модальности:
- Существует показатель эвиденциальности, возникший из показателя модальности (скорее всего, это показатель инференциальности - значения, наиболее близкого к эпистемической модальности);
- Наоборот, существует показатель эпистемической модальности, возникший из показателя эвиденциальности;
- Существует общий показатель для некоторых значений обеих категорий, возникший из некоторого третьего источника.
Однако обычно показатели эпистемической модальности вырастают из показателей других типов модальности (например, русский глагол мочь, английский must‘мочь’, etc.), а показатели эвиденциальности - из видо-временных показателей, из дейктических элементов и т.д. .
Типологически установленным является только первый из трех перечисленныхх случаев, представленный, в частности, голландсим модальным глаголом moeten, который развил не только эвиденциальное изначение инференциальности, но и пересказывательное значение (см. De Haan 1997):
(1) Het moet een goede film zijn.
а. Он, я вижу, дома.
б. Он, как мне сообщили, дома.
Таким образом, по наличию/отсутствию этих фактов в языках можно пытаться определить, являются ли эвиденциальность и эпистемическая модальность разными категориями, или же они - две части одной сложной категории. Возможен и третий вариант - (не)зависимость этих категорий является параметром межъязыкового варьирования.
Литература
Н.А. Козинцева. Категория эвиденциальности (проблемы типологического анализа) // ВЯ, 1994, № 3, с. 92-104.
- Anderson. Evidentials, paths of change, and mental maps: typologically regular asymmetries. // W. Chafe and J. Nichols (eds.). Evidentiality: the Linguistic Coding of Epistemology. Norwood, 1986, pp. 273-312.
- van der Auwera, V.A. Plungian. Modality’s semantic map. // Linguistic typology, vol. 2, 1998, ¹1, pp.: 79-124.
- Bybee, R. Perkins, W. Pagliuca. The evolution of grammar: tense, aspect and modality in the languages of the world. Chicago — London, 1994.
- Chafe, J. Nichols (eds.). Evidentiality: The linguistic coding of epistemology. Norwood, 1996.
Z.Frajzyngier. Truth and the Indicative Sentence. Studies in Language 9, 1985, 243-54.
- de Haan. Evidentiality and Epistemic Modality. // Paper presented at the 2nd ALT meeting, Eugene, 1997.
B.Michailovsky 1996 «L’inférential du Nepali» // Guentchéva, Z. (éd.) L’énonciation médiatisée. Paris and Louvain: Peeters, 1996.
R.L.Oswalt. The Evidential System of Kashaya. // W. Chafe and J. Nichols (eds.). Evidentiality: the Linguistic Coding of Epistemology. Norwood, 1986, 29-45.
F.R. Palmer. Mood and modality. Cambridge, 1986.
- Willett. A cross-linguistic survey of grammaticization of evidentiality. // Studies in Language, vol. 12, ¹1, 1988, pp.57-91.