Сборник 2002

ПРЕДИКАТИВНОЕ ОБСТОЯТЕЛЬСТВО ВРЕМЕНИ В УСТНОМ ДЕТСКОМ НАРРАТИВЕ

 

 

А. О. Литвиненко

Московский государственный университет им. М.В.Ломоносова

Филологический факультет

alechka_lit@km.ru

 

 

Ключевые слова: дискурс, нарратив, Теория Риторической структуры, устная речь, предикативное обстоятельство времени.

 

В представляемом докладе речь пойдет о типах предикативного обстоятельства времени в русской устной разговорной речи на примере детского нарратива, о том, как и чем маркируются  предикативные обстоятельства времени, какой набор средств используется для их выражения, и чем эти средства различаются. В работе задействованы материалы, полученные в результате коллективного исследования детских рассказов о сновидениях (1999-2001гг.)[1], а также записи устной спонтанной речи, собранные в 1990е гг. в МГУ под руководством Н.И.Мироновой.

 

 

1. Цель и материалы исследования. Определение обстоятельства времени. Описание материала

 

Данное исследование (скорее пилотное, чем полномасштабное) представляет собой часть более полного исследования, ставящего целью изучение способов грамматикализации структуры дискурса (в частности, временных и причинно-следственных связей) в русском языке. Цель его ­— выяснить, какие синтаксические и лексические средства используются в русском устном нарративе для оформления предикативного обстоятельства времени.

Под обстоятельством времени мы будем понимать ситуацию (А), некоторым определенным образом соотнесенную во времени с другой ситуацией (В), причем с дискурсивной точки зрения В важнее (главнее), чем А. При этом А на внешнем уровне представляет собой отдельную предикацию или несколько предикаций[2]. Ситуацию В мы будем называть главной предикацией. Здесь необходимо сразу же отметить, что идея временной локализации в обстоятельствах времени не всегда выходит на первый план; иными словами, тип временной связи между ситуациями (В произошло одновременно с А, В произошло после А, В произошло сразу после А и т.п.) может не акцентироваться, не подчеркиваться. Это, собственно, и есть наиболее нейтральный, немаркированный вариант обстоятельства времени, основным семантическим компонентом которого является сама временная соотнесенность ситуаций А и В.

Материалом для данной работы послужили в основном данные,  полученные в результате коллективного исследования детских рассказов о сновидениях (1999-2001гг.). Это продолжение разработок кандидата медицинских наук Е.А. Корабельниковой, предложившей метод экспертного анализа сновидений для диагностики и терапии невротических заболеваний у детей и подростков. В исследовании участвуют как психологи, так и лингвисты. Собственно материал для исследования — магнитофонные записи отчетов о сновидениях — был предоставлен Е.А. Корабельниковой. На данный момент (а мы надеемся продолжить исследование) это 69 отчетов от больных детей и 60 от здоровых. Для проверки некоторых данных использовались записи устной спонтанной речи, собранные в 1990е гг. в МГУ под руководством Н.И.Мироновой. В данном случае это 10 нарративов, полученных от студентов московских ВУЗов в возрасте от 18 до 25 лет, объемом от 100 до 400 элементарных дискурсивных единиц. Тем не менее, для получения объективной картины способов оформления предикативных обстоятельств времени потребуется сбор дополнительного материала, а также сравнение результатов анализа устного дискурса и письменного, в связи с чем текущее исследование и объявлено предварительным.

Все исследуемые детские нарративы были описаны в рамках теории Риторической структуры У.Манна и С.Томпсон, затем из всех случаев использования отношения «Обстоятельство» были отобраны и проанализированы обстоятельства времени (всего 110). Теория Риторической структуры предполагает описание дискурсивной структуры в виде дерева, где в узлах находятся так называемые элементарные дискурсивные единицы (как правило, это предикации), а связывают их дискурсивные (семантические) отношения. Большинство отношений являются бинарными и несимметричными, в этом случае главная дискурсивная единица называется ядром, второстепенная — сателлитом. Пример такого рода отношений — причина, следствие, уступка, обстоятельство, фон и т.п. Существуют и симметричные небинарные отношения, которые связывают одинаковые с точки зрения дискурсивной значимости единицы, например, конъюнкция, временная последовательность, список. Подробнее об использовании этой теории см. [1-3].

 

 

2. Предикативное обстоятельство времени и главная предикация: взаимное расположение

 

2.1. Одно высказывание или разные?

 

В первую очередь необходимо ответить на вопрос: является ли в устной речи комплекс «обстоятельство времени + главная предикация» одним высказыванием (в том числе с просодической точки зрения) или разными? Иными словами, есть ли отступления от «канонической» модели: сложноподчиненное предложение с обстоятельственным придаточным?

Наша база дает такие данные:

 

Обстоятельство и главная предикация — одно высказывание?	ДА	%	НЕТ	%	всего
здоровые дети	36	92,31	3	7,69	39
дети с неврозами	62	87,32	9	12,68	71
всего	98	89,09	12	10,91	110

 

Когда обстоятельство времени не образует единое высказывание с главной предикацией, чаще всего оно при этом образует одно высказывание с некоторым другим сателлитом (например, фоном). Тогда главная предикация (ядро), которую они оба характеризуют, оформляется как отдельное высказывание. «Отдельностоящее» обстоятельство времени также может находиться в постпозиции по отношению к главной предикации и носит пояснительный, добавочный характер (см. ниже).

 

2.2. Препозиция, постпозиция или инкорпорация?

 

Как легко догадаться, существует 3 возможности расположения предикативного обстоятельства относительно главной предикации: препозиция, постпозиция и инкорпорация. До начала исследования вряд ли можно было сказать что-то относительно их количественного соотношения, кроме интуитивного ощущения, что, скорее всего, случаев инкорпорации будет меньше, чем препозитивного и постпозитивного расположения. Можно было также предположить, что доли препозиции и постпозиции будут равными или, во всяком случае, не будут различаться сильно. Однако анализ данных полностью опроверг последнее предположение. Результаты были получены следующие:

 

	инкорпорация		постпозиция		препозиция		всего случаев
		%		%		%
здоровые дети	2	5,13	2	5,13	35	89,74	39
дети с неврозами	0	0,00	2	2,82	69	97,18	71
всего	2	1,82	4	3,64	104	94,55	110

 

То, что препозиция предикативного обстоятельства времени составляет 90-95% случаев, явилось некоторой интересной неожиданностью. Такие данные заставляют вспомнить известную статью (Haiman J, 1978)  — «Conditionals are topics». По-видимому, обстоятельства времени так же, как и условные придаточные, имеют тенденцию находиться в тематической части всей конструкции.

При этом во всех случаях непрепозитивного расположения обстоятельства времени (т.е. 2 случая инкорпорации и 4 случая постпозиции) предикативное обстоятельство времени маркируется союзом когда, например:

 

(1)	Потом, когда мама мне обычно дает ... попить, она мне дала бутылку
(2)	Ммм вдруг ... ну вот .. когда обратно уже бежали, ударилась об ...  щас\[3]  .. обо что-то.

 

Это заставляет предположить, что, вероятно, непрепозитивное расположение предикативного обстоятельства времени возможно только для маркированных обстоятельств. Разумеется, эта гипотеза нуждается в проверке на большем количестве материала.

Из четырех случаев постпозитивного расположения предикативного обстоятельства времени только в 1м оно явно является рематической частью:

 

(3)	Он очень сильно шатался, когда я ходила, и я все время падала с него\ просыпалась.

 

В остальных 3х это скорее уточняющая информация; при этом в двух случаях она может быть оформлена как парантеза, или вообще являться отдельным высказыванием.

 

(4)	... и ... исчезла. ... Когда-а упала на ... Олину кровать.
(5)	А потом … он прибежал … ко мне опять .. (когда я ушла уже).

 

 

3. Маркирование предикативного обстоятельства времени.

 

В детских нарративах большинство обстоятельств времени не содержат какого-либо вербального маркера, обозначающего статус обстоятельства. Этот вариант составляет приблизительно 60% случаев и явно является немаркированным. В этом случае главным смысловым компонентом дискурсивного отношения, связывающего обстоятельство времени и главную предикацию, является сам факт временной связи между событиями.

Следующий по частоте вариант (приблизительно 35%) — маркирование обстоятельства времени союзом когда. В этом случае на первый план выходит идея временной локализации одного события относительно другого (что-то вроде «полагая, что ты знаешь, когда происходило событие А, я сообщаю, что событие В происходило относительно А тогда-то и тогда-то»). По-видимому, в связи с этим на употребление глагольного вида в обеих частях накладываются некоторые ограничения, о которых см. ниже. Помимо этого встречается маркирование обстоятельства времени с помощью союзов как и пока:

 

(6)	А потом как .. вот я пошла домой, а зайчик за мной бежал-бежал.
(7)	А на самом деле, я вот как это с= спал, действительно я сам ... набрал воздух [в легкие], ээ ну ... уже по-настоящему\ и ... держал
(8)	.... Ну значит в целом пока тетька на меня посмотрела, я смотрю, у нее лишний глаз оказался и какое-то лицо вообще мертвячье.
(9)	... вот пока нашла, так много времени прошло.

 

В примере (9) стоит обратить внимание на употребление совершенного вида (СВ) после союза пока (об этом также см. раздел 4). Ниже в таблице приведены варианты маркирования обстоятельства времени с их частотами:

 

МАРКЕР:	как		пока		когда		Ø		всего
здоровые дети	1	2,56%	0	0,00%	13	33,33%	25	64,10%	39
дети с неврозами	1	1,41%	2	2,82%	28	39,44%	40	56,34%	71
всего	2	1,82%	2	1,82%	40	36,36%	66	60,00%	110

 

 

4. Вид в обстоятельстве времени и главной предикации

 

4.1 Общие данные.

 

При анализе форм глагола в обстоятельствах времени и главной предикации (учитывая, что речь идет о нарративе, где события протекают в прошлом) были выделены следующие интересующие нас варианты:

• НСВ прошедшего времени (ходил, видел, был)
• редуплицированная форма  НСВ прошедшего времени (я шла-шла, зайчик бежал-бежал)
• СВ прошедшего времени (пришел, увидел, победил)
• настоящее нарративное (я иду и вдруг вижу)

• безглагольные предикации (никого нет, дверь открыта)

В случае с редуплицированной формой НСВ нас интересует подчеркнутая длительность события, поэтому этот вариант был выделен в отдельную группу (в частности, разница между «я пошла домой, а зайчик бежал за мной» и «я пошла домой, а зайчик за мной бежал-бежал» должна быть учтена). Кроме того, эта форма не сочетается с союзом когда, и поэтому должна быть признана не синонимичной обычной форме НСВ прошедшего времени. Группа безглагольных предикаций объединена по одному общему принципу: в них нет явной глагольной формы. Что касается ее вероятного «восстановления», то здесь всегда возможны варианты, ср.: «дверь открыта» – это эллипсис от «дверь была открыта» или настоящее нарративное? Не хотелось бы насильственно вносить интерпретацию текста, не вложенную его автором.

Следует обратить особое внимание на отсутствие в наших обстоятельствах (а отсюда и в этом списке) деепричастий. Из 110 обстоятельств времени ни в одном деепричастие не используется. Интуитивно вполне очевидно, что деепричастие менее характерно для устного дискурса, чем для письменного, но все же полное их отсутствие на таком большом материале (а частотность дискурсивного отношения «обстоятельство» колеблется от 4% до 6% от общего числа отношений) весьма примечательно. С нашей точки зрения, это еще одно доказательство в пользу гипотезы, что в устном дискурсе отдельная дискурсивная единица гораздо более независима, чем в письменном.

Приведенная диаграмма  отображает частоту появления конструкций с разными сочетаниями видов в обстоятельстве времени и главной предикации. Например, «НСВ+СВ» означает, что в обстоятельстве времени употреблена форма НСВ прошедшего времени, а в главной предикации — СВ прошедшего времени.  Порог частоты в 5% от общего числа случаев переходят следующие комбинации:

• НСВ+НСВ:

Я когда маленьким был, с ней плохо обращался.

Аня забирала меня из детского садика, мы ехали на автобусе.

• НСВ+СВ:

Когда [мы] обратно уже бежали, [она] ударилась обо что-то.

И они были в церкви, и все подошли к ним, и стали гладить Младенца по головке.

• СВ+НСВ:

А когда [я] вышла, на меня все смотрели с удивлением, почему я испугалась.

Я поднял трубку, и ну-у.. мама мне говорила, что «мы щас придем через минут десять»

• СВ+СВ:

И как раз когда настал рассвет, этот черт сломал крышу.

Посмотрели этот концерт, куда-то пошли

.

Диаграмма 1. Частота различных сочетаний видов в обстоятельствах времени в детских нарративах.

Как показывает диаграмма, частота употребления различных глагольных форм у здоровых и больных детей разная; более или менее совпадает лишь частота наиболее распространенной комбинации СВ+СВ. Очень интересно отметить повышенную частоту употребления настоящего нарративного у детей с неврозами.

 

4.2. Употребление видов после союзов «когда», «пока».

 

Маркирование обстоятельства времени союзом когда используется для вынесения на первый план идеи локализации события в главной предикации относительно события, упомянутого в обстоятельстве. По-видимому, это накладывает некоторые ограничения на типы ситуаций, упоминаемых в обеих частях конструкции, а, следовательно, и на видовые формы. Диаграмма 2 описывает частоту употребления сочетаний глагольных форм в конструкциях с союзом когда.

 

Диаграмма 2. Частота различных сочетаний видов в обстоятельствах времени после союза КОГДА.

В наших примерах употребление в обстоятельстве времени А формы прошедшего времени НСВ может означать одну из двух вещей: либо итератив (всякий раз, когда А, В), либо то, что действие главной ситуации В происходит на фоне длительного действия/состояния в обстоятельстве А. В случае итератива сочетание двух форм НСВ может обозначать как одновременность, так и последовательность А и В, ср.:

 

(10)	И вот все к ней приходил, и себя винил, что я поссорился с ней. (шел и обвинял одновременно)
(11)	И вот так несколько раз: они ложились спать, и их грабили. (всякий раз сначала они ложились, а потом их грабили)

 

Если ситуация В протекает на фоне ситуации А, формально В может быть любой, как длительной (НСВ), так и краткой (СВ). Однако оказывается, что при сочетании НСВ в обстоятельстве и СВ в главной предикации на характер самой ситуации В (выраженной НСВ) накладываются некоторые семантические ограничения.

• Во-первых, она должна иметь определенные границы. Границы могут определяться спецификой ситуации (если она имеет прототипические границы, например, «гулять» = выйти из дома, походить и вернуться обратно), указанием места (когда мы шли по Ленинскому проспекту) и вообще контекстом, если из него очевидно, где во времени/пространстве протекала ситуация А.
• Во-вторых, длительность ситуации В должна быть меньше, чем длительность А, но не намного. Если А и В сравнимы по протяженности, то нужно употребить либо союз пока, либо две формы НСВ. Если же В значительно меньше по протяженности, чем А, то использование конструкции «когда А (НСВ), В (СВ)» также маловозможно, ср. «^*Когда я была маленькой, к нам в гости приехал дедушка Петя», «^?Когда я училась в школе, я прочла «Войну и мир»» «^?Когда я училась в институте, он сделал мне предложение», но «Когда я училась на первом курсе, он сделал мне предложение».

По-видимому, именно наличием такого рода ограничений объясняется то, что взрослые употребляют эту конструкцию чаще и с большей легкостью, чем дети. Причем понятность этих конструкций в детских нарративах обеспечивается за счет контекста, а не за счет правильного построения всей конструкции:

 

(12)	Когда [мы] обратно уже бежали, [она] ударилась обо что-то.
(13)	И когда мы шли по метро, мы чего-то там по лестницам ходили, и я в туалет зашла.
(14)	Когда я один был там, в машине сидел, я далеко очень уехал.

 

Без контекста примеры (12) и (14) выглядят странновато. Фраза (13) — это пример специального приема, применяемого и взрослыми для упрощения использования такой конструкции: постепенное сужение временной области за счет двух обстоятельств времени с глаголом в форме прошедшего вида НСВ, ср. пример из взрослого нарратива:

 

(15)	Мама говорит: а помнишь, когда ты была маленькая, мы шли по этому проспекту, ты спросила, глядя на ... вот это вот гэ зэ,  что это за .. м-м хрень такая?

Ср. вариант: ^?Мама говорит: а помнишь, когда ты была маленькая, ты спросила.. и т.д.

Интересно, что при передвижении предикативного обстоятельства времени, маркированного союзом когда, в рематическую часть конструкции, т.е. в постпозицию, ограничения если не снимаются совсем, то, по крайней мере, значительно ослабляются: «Я прочла «Войну и мир», когда я училась в школе», «Он сделал мне предложение, когда я училась в институте». Но: «^?К нам в гости приехал дедушка Петя, когда я была маленькой». В последнем случае временной интервал в обстоятельстве слишком велик, чтобы его можно было указывать как ориентир.

Редко встречающийся союз пока (на 10 взрослых нарративов 2 раза, на 129 детских — также 2 раза),  обычно во временном значении употребляется с формой НСВ:

 

(16)	Пока мы .. бегали туда, значит ... мы ходили значит.. искали гостиницу, <...> .. светило солнышко.

 

Однако в обоих случаях использования пока в детских нарративах употреблена форма СВ:

 

(17)	... вот пока нашла, так много времени прошло
(18)	пока тетька на меня посмотрела, я смотрю,  у нее глаз лишний оказался, и какое-то лицо вообще мертвячье

 

Можно предположить, что желание говорящего сочетать семантику ПОКА (длилась ситуация А, и за это время успела произойти ситуация В) и СВ (законченность действия) преобладает здесь над требованиями вида (длящаяся ситуация А должна быть  выражена с помощью формы НСВ: пока искала, пока смотрела), причем в примере (17) говорящая на самом деле (по сюжету рассказанного сна) ничего не нашла, а глагол «найти» употребила исключительно как СВ от глагола «искать».

 

 

 

5. Одно замечание об анафорических местоимениях.

 

Интересно, что очень часто (более 50% случаев) в наших нарративах кореферентный агенс в главной предикации в той же форме, что и в обстоятельстве, не опускается:

 

(19)	Я ... когда ... спала, ... я видела, что я нашла свой тапочек ... белый.
(20)	Я когда... посмотрела на них, я решила что я должна буду туда пойти.
(21)	Когда он поступал, он действительно думал, что, может, он будет физиком

 

По-видимому, это связано с тем, что в данном случае конфликтуют два правила: с одной стороны, в русском языке из идентичных двух кореферентных именных групп эллиптируется вторая, а во-вторых, из двух кореферентных именных групп эллиптируется или заменяется местоимением фоновая именная группа, а та, что в плане повествования, остается на месте (см. [5]). Второе правило оказывает решающее воздействие, и обе именные группы (обычно местоимения) остаются на месте: мы получаем «я вхожу, и я вижу» вместо «я вхожу и вижу». Подобное поведение местоимений, с нашей точки зрения, также свидетельствует о более независимом статусе элементарных дискурсивных единиц в разговорной речи по сравнению с письменным дискурсом.

 

 

6. Выводы.

 

Из исследованных материалов можно сделать следующие выводы. Во-первых, предикативные обстоятельства времени с союзом когда — маркированный случай, где семантика временной локализации одного события относительно другого подчеркнута. Немаркированным же является случай, где в обстоятельстве нет лексического маркера. Во-вторых, предикативные обстоятельства времени в устном нарративе явно тяготеют к препозиции, а значит, к тематической части конструкции. Насколько это свойство постоянно, и характерно ли это для письменного дискурса, автор намеревается выяснить в дальнейшем.  В-третьих, некоторые свойства предикативных обстоятельств времени показывают, что связи между дискурсивными единицами в устном дискурсе, по-видимому, несколько слабее, чем в письменном, а сами единицы имеют более независимый и самостоятельный статус. Часто различная дискурсивная значимость единиц играет большую роль в организации дискурса, чем синтаксические или другие формальные средства.

 

 

 

Литература

 

1. William Mann, Christian Matthiessen, and Sandra A. Thompson. Rhetorical structure theory and text analysis. // Discourse Description. Amsterdam: Benjamins, 1992. P.39-78.
2. А.А. Кибрик, В. А. Плунгян. Функционализм. // Фундаментальные направления современной американской лингвистики. Москва: изд. МГУ, 1997. С.276-339.
3. Литвиненко А.О. Описание структуры дискурса в рамках теории Риторической структуры: применение на русском материале // Труды Международного семинара Диалог '2001 по компьютерной лингвистике и ее приложениям.Аксаково, 2001. Т.1, 159-168.
4. Haiman J. Conditionals are topics // Language. 1978. 54:3, P.564-589.
5. Hopper J., Thompson S. Transitivity in grammar and discourse // Language. 1980. P.251—299.

 

 

 

 

Temporal adverbial clauses in childish spoken narratives

A. O. Litvinenko

 

 

Key words: discourse, spoken discourse, childish discourse, narrative, temporal adverbial clauses.

 

The paper concerns the types of temporal adverbial clauses being used in childish narratives. The list of some common means used to express the concept of the “circumstance of time” is presented and the difference between these means is discussed. The analysis is based on the materials, obtained during the joint investigation of narratives of the children telling about their dreams (1999-2001), and also on the records of Russian spoken discourse, gathered by N.I. Mironova (Moscow State University) in 1990s. The discourse structure of all the analysed texts were described in terms of the Rhetorical Structure Theory developed by W. Mann and S. Thompson. All the cases of the relation “Circumstance” were taken and then the circumstances of time were selected and analysed. This very paper should be regarded as a part of a broad research having for an object the ways of discourse structure grammaticalization in Russian.

 

[1] Грант Cognitive organization of narrative discourse in children with neuroses. Фонд - Research support scheme of the Open Society Support Foundation. Грант № 459/1999, руководитель А.А.Кибрик.

[2] Теоретически обстоятельство времени может быть более сложной структурой, где собственно обстоятельство времени распространяется другими предикациями (поясняющими, дополняющими и т.п.). Мы будем рассматривать только простые, «одинарные» обстоятельства времени.

[3] Знаком \ обозначается понижение тона